Рецензия на мультфильм Гадкий я 3 от Евгений Нефёдов

Лично мне в «Миньонах» /2015/ больше всего понравились заключительные кадры, когда, кажется, сама судьба свела отважных друзей, долго и упорно искавших подходящего хозяина (или хозяйку), с юным гением – гением зла. Введение глуповатых, не чуждых коварству, но исполнительных и неунывающих низкорослых персонажей, изъясняющихся на специфическом языке (1), являлось бесспорной удачей авторов оригинала. Однако целый фильм забавной мелюзге оказалось «вытянуть» сложнее: чувствовалась, что ни говори, нехватка незаурядной личности, способной взять на себя руководящую и направляющую роль. Долгожданное возвращение Грю оставалось, следовательно, только приветствовать – и со стороны обидчивых миньонов было не слишком дальновидно обижаться на него, не захотевшего вновь ступать на преступную стезю после того, как пришлось не по собственной инициативе покинуть ряды АЗЛ. Авторы не упускают шанса показать, как в некогда величайшем злодее, перешедшем на сторону добра, нет-нет да и просыпаются прежние привычки – и он втихаря отводит душу на случайных людях (например, на незваном госте, принёсшем радостную весть). Вместе с тем сценаристы Синко Пол и Кен Даурио всё-таки не отказались от старого проверенного способа создания драматургического конфликта, сделав ставку на очередного колоритного негодяя, бросающего именитому сопернику вызов. Почему Бальтазар Брэтт (кстати, однофамилец актёра Бенджамина Брэтта, отметившегося в цикле – озвучивавшего Эль Мачо) вдруг выведен «звездой» телеэкрана 1980-х?.. На самом деле – ничего удивительного. Подобно тому, как режиссёры так называемого поколения беби-бум черпали вдохновение в фильмах ужасов и научно-фантастических лентах категории «B», некогда составлявших основу репертуара дневных сеансов кинотеатров, нынешние творцы вспоминают о собственных ярких впечатлениях, полученных в детско-подростковом возрасте. Заправский брейк-дансер, не расстающийся с жевательной резинкой («бубль гумом», как произносили у нас, нещадно коверкая словосочетание «bubble gum»), словно застрял в эпохе «рейганомики», на которую пришёлся наивысший взлёт славы. Проникнув на корабль, перевозящий уникальный бриллиант огромных пропорций, он легко достигает цели, двигаясь в такт мелодии легендарного шлягера Майкла Джексона («You know I’m bad, I’m bad…»), а поддерживает физическую форму – благодаря старым передачам, популяризировавшим аэробику. И, разумеется, страшная месть должна обрушиться на «фабрику грёз», повинную в том, что рейтинги телесериала поползли вниз после того, как дерзкий юнец подрос, превратившись в нескладного прыщавого тинэйджера. Вот и Фелониусу в конечном итоге придётся принять навязываемые правила игры, вступив с Бальтазаром в танцевальный поединок. Уже это, пожалуй, гарантировало успех (особенно если учесть, что производственный бюджет составил «всего» $80 млн.), но кинодраматурги решили подстраховаться, приготовив ещё один сюрприз. В принципе, кинематографисты и в предшествовавших частях старались придерживаться диалектической логики развития сюжета, пусть и вуалируемой комизмом ситуаций. В третьей же – сама предпосылка (встреча с братом-близнецом, чьё существование мама тщательно скрывала) подталкивала к максимально последовательному применению знаменитой гегелевской триады. Тезис («superbad») и антитезис («superdad») окончательно уступают место синтезу. Грю, конечно, лестно слышать из уст обладателя роскошной шевелюры Дрю, что отец всегда гордился именно его «подвигами», и он вроде бы соглашается взяться за старое, но… не в состоянии опять переломить себя. Да и, говоря по совести, не стремится к тому! Разве что пойдёт на обман в надежде с триумфом вернуться в Анти-Злодейскую Лигу... В жизни всё сложнее, изменчивее, строится на нюансах и полутонах, а результат – в значительной степени зависит от отношения самого человека. Стараясь поделикатнее объяснить удочерённой Агнес, что найденный в лесу детёныш животного является не совсем тем, кого девочка искала, отчим бросает в сердцах, что, мол, всегда так: ждёшь единорога – а появляется козёл. В ответ на это младшенькая, ни капельки не расстроившись, заявляет, что получила в друзья лучшего козлика на свете. Кульминационная схватка с хитрым, проворным, здорово умеющим менять внешность Брэттом, всё-таки добравшимся до ненавистного Голливуда, доказывает, что рано списывать со счетов родственные связи – и что только совместными усилиями удастся одержать верх… Словом, «Гадкий я 3» оказался вполне достойным продолжением – и в данной связи вряд ли порадуют слова комика Стива Карелла, уверившего, что в будущем не станет наделять своим голосом Фелониуса (хотя готов сделать исключение для «камео»). По завершении сеанса остаётся некоторая досада лишь по поводу того, что Кайл Балда, Пьер Коффин и сорежиссёр Эрик Гийон на сей раз почти не уделили внимания сатирической составляющей. Увы, намёка на то, что фамильный бизнес Дрю служит прикрытием для высокодоходных криминальных операций (вспомним, что примерно так же обстояли дела в Великом Герцогстве Калиостро, где волей случая очутился Люпен III), недостаточно. По сравнению с закулисной деятельностью «Банка зла» и непробиваемо бюрократическими методами АЗЛ, как типичной современной спецслужбы, это видится мелкой шалостью, жалким провинциализмом. А ведь в мире ещё столько неприглядного, постыдного, по-настоящему гадкого – заслуживающего того, чтобы стать объектом хлёсткого и бескомпромиссного высмеивания. __________ 1 – Точнее, на гремучей смеси десятка языков: от английского до индонезийского, от испанского до малайского.