Рецензия на фильм Золото Рейна от Kickingrussian

Гангста-рэперская биографическая драма 2022 года «Золото Рейна» режиссера и сценариста Фатиха Акина («Золотая перчатка», «На пределе») онлайн смотрит на субкультуру мигрантов в Германии с помощью масштабных, практически оперных образов и говорит о пути героя улиц как об особом жестоком опыте, где возникает интерес к реальности без оглядок на социальную сказку, в которой изгои из пригородов неминуемо будут исправляться в финале. Недавние фильмы «Берлин, Александерплац» Бурхана Курбани, «Борга» Йорка-Фабиана Раабе и «Тубаб» Флориана Дитриха предлагают постановщику выставить настройки с поиском сложного высказывания о путях интеграции в чужое общество, которое с огромным трудом спустя годы, станет полноценной родиной для Гивара Хаджаби (Эмилио Сакрая, «60 минут»), больше известного под псевдонимом Xatar. Легкая мысль о том, что гангста-рэп и криминальная тематика помогут Акину легче вызвать интерес к проекту не совсем точна, потому что можно рассматривать голос уличного трибуна, который воплощает своим успехом социальную интеграция. В этом плане акцент ленты на самобытность автобиографии героя Сакрая идет параллельно с нарративом документальной «Любовь, дойчмарки и смерть» Джема Кая, где во главу угла ставится самобытность турецкой музыки в Германии. В режиссерской интерпретации гангста-рэпер с ослепительной и амбивалентной личной историей проходит через жанровое взросление, где всегда присутствует жесткость в кадре и всегда есть знакомый криминальный силуэт Гивара, чья автобиографическая книга 2015 года «Все или ничего: мы говорим – мир принадлежит вам» откровенно дает авторские комментарии ограблению в 2009 году инкассаторского фургона, похищая золото на несколько миллионов евро. В нелинейном повествовании Акин использует флэшбэки для исследования курдского прошлого Эгбаля Хаджаби (Кардо Радзаци), отца персонажа Сакраи и известного композитора и дирижера, представителя среднего класса, бежавшего из Ирана Хомейни в начале 80-х в Ирак, а уже потом переместившегося с семьей в Европу. Постановщик увлеченно рассказывает, как характер Сакрая несмотря на свои интеллигентские корни постепенно криминализируется в немецком Бонне и становится частью курдских мафиозных структур, и выход на территорию социального реализма основан на осмысленном выборе, дающем буквально попробовать на вкус и цвет жизнь в иммигрантском квартале Танненбуш. За дальнейшей сменой невзрачных и будничных европейских локаций Акин производит реалистичную интеграцию мест в линию жизни главного героя и с максимальной яркостью восхищается несломленным мужеством Гивара, иллюстрируя все эти метания и переходы от хорошего к плохому и обратно, потому что в итоге он возвращается в Германию благодаря своей музыке через гангста-рэп. Режиссура, тем не менее, выдает не всегда характерные для социального реализма ноты с героями и во втором акте перед зрителями выдвигает вперед большую оперу, в которой очень много условностей, силуэтности и присутствует увлеченность пением, музыкой и их постановкой. У Акина Германия в переплетении с классической музыкой, включая конечно же и Вагнера, становится точкой вхождения внутрь иного социума, причем жажда золота Гивара становится важной метафорой, имеющей много общего с известными историями о Нибелунгах. Подобно Альбериху из оперы, Гивар отвергается своей возлюбленной, чтобы позднее проклясть любовь и получить возможность украсть золото, которое сюжет фильма делает далеким от кольца по форме. Поэтому «Золото Рейна» опирается на патетическую вагнеровскую традицию драмы и концентрируется вокруг жестокого, местами даже ритуального нарратива, в котором история жизни известного рэпера связана с изгнанием собственных нечистых сил из самого себя, отказом от привязанности к драгоценному металлу, что дает возможность не только восстановить мир в душе, но и вернуть свою великую любовь. Поиски Акином великого счастья с «Золотом Рейна» никогда не опираются целиком на мифологию, потому что главный герой в итоге находит свое обывательское счастье, у него есть дом, есть семья, есть богатство, но это настолько бледнее всего того, что было ранее в нарративе, что солидарность автора с вагнеровским Альберихом, который в конечном итоге потерпел неудачу становится слишком очевидной. Работа постановщика с сюжетом идет от саспенса тюрьмы в Сирии и динамики криминальных сцен, он создает яркие, впечатляющие моменты, которые остаются в памяти надолго: мучительное рождение Гивара его матерью среди насилия, в пещере среди полчищ летучих мышей производит впечатление своей экспрессией. Управляя визуальным ритмом, Акин погружается в бурные времена без необходимости в большом количестве диалогов, лишь с помощью подчеркнуто замедленного движения или монтажного темпа он усиливает воздействие и опирается на все суровые криминальные истории сразу, что позволяет двигаться от сцен с культурной аутентичностью и чистой эмоциональной силой в сторону шокирующих бандитских разборок. В режиссерском видении личные испытания формируют главного героя благодаря искусной технике Акина и наполняют также и гангстерские сцены ограбления резонансными качествами, позволяя биографическому фильму получить потенциал для более глубокого понимания Хаджаби, который полностью доминирует на экране благодаря своему пристальному взгляду и физическому присутствию. Актерская игра Эмилио Сакрая даже в самые мрачные моменты проекта гарантирует вовлеченность в путешествие Гивара, не концентрируясь в достаточной степени на его любовном интересе к Ширин (Согол Фагани) и не прорабатывая в достаточной степени материнскую линию Разаль (Мона Пирзад), чьи персонажи так и остаются второстепенными. Преступные подвиги и страдания выдвигаются Акином на передний план на передний план и сторонятся в достаточной степени раскрывать таланты главного героя к музыке, не сосредотачиваясь на них глубоко и создавая из Гивара все-таки типичную фигуру гангстера в ущерб многомерной и талантливой личности, теряя человечность среди суровых криминальных сцен, которые ставят шок выше понимания. Постановщик обеспечивает высшие точки борьбы протагониста и все время нацелен показывать человека несломленного, с заведомой периодичностью выходящего из травматического состояния, при этом преступная деятельность с дерзким нападением на инкассаторскую машину заведомо не уравновешивается с личными размышлениями, позволяя получить намеки на достаточную глубину героя Сакраи и не выводя на центральное место нарратива тему идентичности главного героя. Поэтому в фильме «Золото Рейна» парадоксально говорится о многочисленных вещах, когда человека определяет во многом его прошлое, и со скепсисом оставляют шансы будущему, которое через всеобщую борьбу иммигрантов за свои права заставляет терять свои корни в гуманистичной с виду, но токсичной внутри враждебной среде, которая провоцирует главного героя на преступления и подбрасывает ему в итоге музыку в виде спасительного круга.